Артамонова Инга Григорьевна
Лучшая советская конькобежка
Заслуженный мастер спорта
Кавалер ордена «Знак Почета»
Чемпионка мира (1957, 1958, 1962, 1965)
Серебряный призер чемпионатов мира (1963, 1964)
Чемпионка СССР (1956, 1958, 1962 -1964)
Девятнадцатикратная чемпионка СССР на разных дистанциях (1956-1959, 1961-1965) Рекордсменка мира (1956-1958, 1962-1967)
Рекордсменка мира в многоборье (1956, 1962)
Инга Артамонова родилась 29 августа 1936 года в Москве, в старом доме на Петровке. Природа подарила ей отцовский большой рост, а от матери она унаследовала сильный характер.
Инге не исполнилось и пяти лет, когда началась война. Семья жила впроголодь, Инга постоянно болела. Однажды, вызвав врача, родные девочки узнали: «Скорее всего, вам надо готовиться к худшему. У вашей Инги туберкулез. Если бы ей хорошее питание да лечение где-нибудь в санатории, а так…». Это было похоже на приговор, но Инга посмотрела на готовых расплакаться взрослых, и неожиданно сказала: «Ничего, справимся».
Анне Артамоновой – маме Инги, пришлось нелегко, особенно после того, как семью бросил отец. Инге приходилось рассчитывать только на себя и помощь своей мамы, которая уходила на работу рано утром, а приходила, когда бабушка Инги, Евдокия Федотовна, укладывала внуков спать. Прожиточный минимум семьи складывался из зарплаты матери и бабушки, подрабатывавшей санитаркой в диспансере. У бабушки Инга была любимицей.
В 1947 году в Москве было тяжело с продуктами. Мама Инги доставала один раз в неделю две пачки дрожжей, разводила их в воде, и вместе с пережаренным луком делала запеканку, которой кормила Ингу с братом. Инга говорила, что когда вырастет, то будет есть только мамину запеканку, но помногу. Однажды мама не смогла раздобыть дрожжей, и есть было нечего. Голодные дети довели мать до истерики. В тот же день Инга принесла шесть картошек, которые стащила у кого-то из соседей.
К счастью, обострения болезни у Инги были не так часты. Для того, чтобы не «мозолить» бабушке глаза, девочка брала коньки и уходила на каток. Окна их квартиры выходили на стадион «Динамо» в Петровском парке, и на нем Инга накатывала один круг за другим, словно пытаясь убежать от тяжелой болезни.
Каток Инга всегда очень любила, на нем она каталась в свое удовольствие, и тренеры посоветовали Артамоновым отдать дочь в секцию академической гребли. В этом был свой резон – многочасовые тренировки мышц рук помогают развиться грудной клетке, а от этого легкие в ней себя чувствуют свободнее.
Когда маме удалось устроиться на пароход дальнего плавания, который ходил по Волге, семье стало жить намного лучше, и дети стали лучше питаться. Каждый раз они вместе с бабушкой ходили ее встречать на Речной вокзал, и после встречи на столе появлялось много всего вкусного. Были даже астраханские арбузы, а из ягод бабушка варила различные варенья.
В школе Инга была способной, но непоседливой девочкой, отличалась озорством и бесшабашностью. От нее можно было ожидать любых проделок. Она могла разорвать только что купленное матерью платье, перелезая через какой-нибудь забор, или, не выучив урока и сбежав с занятий, придти раньше времени домой, и объяснить это «смертью» учительницы.
Вместе с тем Инга была на хорошем счету в драмкружке, она также отлично рисовала. В драмкружке Инга исполняла главные роли - Дедов Морозов, из-за своего высокого роста, и партизанских командиров, так как мальчики в то время учились отдельно.
Она способная девочка и может очень легко учиться, но ленива, - говорили ее учителя.
У Инги всегда были пятерки за пение, рисование и физкультуру. Ее классный руководитель, стараясь как-то привлечь непокорную девчонку к учебе, пробовала для этих целей один способ за другим. Но ничего не помогало. И на собрании родителей она в сердцах назвала ее дылдой. На собрании была бабушка Инги, и тут же пошла искать директора школы:
Знаешь что, ты как хоть думай про меня, а для учителя все ребята должны быть одинаковыми. А то дылда! Она такой же ребенок, как и все, только выше ростом, чем они, а кто же виноват, что они такие сморчки уродились?! А Инна у нас без отца росла, и туберкулез у ней... Это она на вид такая бедовая, а дома-то с ней плохо бывает... Ты не погляди, что она высокая... поэтому учительницу-то свою предупреди...
Евдокия Федотовна и учительницу предупредила:
Ты ее защищай. Не смотри, что она такая высокая, туберкулез у нее. А рослая она потому, что в деда. Он в Гражданскую войну голову сложил, тоже бедовый был. И отец у нее – крупный мужчина, так что есть в кого!
О надвигающейся мировой известности Инги никто из родных не подозревал. Когда ей было 12 лет, в семье полушутя-полусерьезно обсуждался вопрос об Ингиных занятиях спортом после того, как ей предложили заниматься в гребной секции. Мама предлагала:
Надо выбрать что-нибудь полегче, например, лыжи. - А бабушка тут же:
Ну, к черту лыжи, запутаются еще ноги в этих палках.
Так выдвигались кандидатуры многих видов спорта. Инга продолжила занятия греблей, добилась немалых успехов, стала чемпионкой СССР среди девушек, в 17 лет выполнила норму мастера спорта, была в восьмерке загребной. Ее предполагали включить в сборную команду Советского Союза для поездки на чемпионат Европы среди взрослых.
После нескольких лет занятий греблей Инга превратилась в сильную и очаровательную девушку. Летнее солнце, свежий речной воздух на водном стадионе «Динамо» оказали благотворное влияние. Инга тренировалась с большой охотой, не делала себе никакой скидки на болезнь, и свершилось чудо – туберкулез начал постепенно отступать, пока не исчез совсем. Но при всей своей нелегкой жизни Инга всегда была очень спокойна, и ее трудно было чем-либо расстроить. Она была добродушным, безмятежным, и даже немного беспечным человеком. Но, так как большой любви к гребле у Инги не было - любовь к катку взяла свое.
Она сказала своему тренеру: «Гребля – это не мое! Я буду заниматься конькобежным спортом». В ответ тренер лишь улыбнулся: «Ты хорошо подумала? У тебя же рост 177 сантиметров! А в коньках нужны короткие мышцы, чтобы успевали быстро сжиматься и разжиматься!». «Подумаешь, – парировала Артамонова, – я и со своими длинными всем покажу!». Тренер достал «из рукава» последний аргумент: здесь ты дважды чемпионка, а там начнешь все с нуля! Но и этот довод не сработал – Артамонова ушла.
Но признание пришло не сразу. Про Ингу заговорили, когда она впервые выступила на первенстве СССР в 1955 году, где заняла 21-е место. В 1956 году на первенстве Советского Союза в девятнадцать лет она стала абсолютной чемпионкой страны с новым мировым рекордом в сумме многоборья, и все равно ее не включили в команду для поездки в том же году на чемпионат мира. Однако в 1957 году она добилась своего и стала абсолютной чемпионкой мира. Победу Инга одержала в финском городе Иматре.
Скандинавские болельщики сразу же ее выбрали в свои кумиры. В 1957 году Артамоновой предстояло проехать круг почета с лавровым венком. Когда Инга катилась по стадиону, с трибун к ее ногам летели цветы. Финны ликовали и кричали русское слово: «Здо-ро-во!». Болельщики требовали еще и еще раз прокатиться по стадиону. Зрители с трибун стали скатываться по снежным валикам вниз - тысячи людей, мужчины, женщины, дети. Сотни рук потянулись к Инге - и не успела она ничего сообразить, как очутилась в невесомости, подброшенная вверх этими руками. Лавровый венок тоже подхватили и стали качать. И чемпионку, и венок.
Как ее вынесли с катка, через полчаса в дверь постучали. Вошел мужчина и сказал:
Мы немного порадовались. Ваш венок разобрали на сувениры. Теперь тысячи людей на всю жизнь сохранят память о вашей победе... Извините...
С этими словами он положил на раскладушку венок. Вернее то, что осталось от венка - веник с семью листочками.
Инге так и не пришлось подержать в руках этот венок. Римма Жукова успокаивала чемпионку:
Не переживай: у тебя будет еще не один такой трофей. Поверь мне.
Позже она завоевала еще четыре лавровых венка.
На банкетах, устраиваемых после чемпионатов мира, она оправдывала любовь к себе. Инга всегда появлялась на них нарядной и красивой. В этом проявлялся ее характер - не показывать, как тяжело достаются победы.
На чемпионате мира 1958 года в шведском городе Кристинехамне, где Инга выиграла свой второй титул абсолютной чемпионки мира, она впервые серьезно увлеклась мужчиной. Ее избранником стал работник оргкомитета чемпионата швед по имени Бенгт. Между ними завязался роман в городе Бурленге, где Бенгт жил, а сборная СССР участвовала после чемпионата в показательных выступлениях.
В один из последних вечеров перед возвращением в Москву, когда команда организованно отправилась в кино, Инги недосчитались. Появилась она в отеле только под утро, объяснив свое отсутствие тем, что каталась с Бенгтом на машине. Если бы не всемирная известность, фантастическая популярность в стране и титул двукратной чемпионки мира, заграницы ее бы больше не выпустили. Тем не менее, на какое-то время Артамонову все-таки сделали невыездной. Она не попала на Белую Олимпиаду-60, ей сократили ежемесячную зарплату с 3000 рублей до 800, у нее были проблемы с КГБ, настойчиво порекомендовавшим ей прекратить всяческие отношения с Бенгтом.
В 1958 году Артамоновой и другому конькобежцу Геннадию Воронину, по странному стечению обстоятельств, выделили по комнате в двухкомнатной квартире престижного дома, построенного для сотрудников КГБ. А в 1959 году она вышла замуж за Воронина, и это был самый опрометчивый поступок в ее жизни. Геннадий оказался очень ревнивым супругом и неприятным человеком. И чем больше становилось у нее побед, тем сильнее у него было желание самоутвердиться, унизив ее. Инга ото всех скрывала, что у нее в семейной жизни нелады, даже когда Воронин начал ее бить, стараясь оставить синяки там, где они будут незаметны.
Стрессы, связанные с неудачным замужеством, сказались - в самый разгар подготовки к очередному чемпионату мира врачи снова нашли у нее туберкулез, и чемпионат СССР 1960 года остался без Артамоновой. Трудно давались Инге ее успехи и в 1962 году. У Инги была полоса неудач, связанная с плохим выступлением на высокогорных катках. Подводили больные в прошлом легкие. Внизу она бежала отлично, выигрывала, а поднявшись в горы, становилась неузнаваемой. Нет былой силы в движениях, она задыхалась. Тем не менее, Инга установила каскад мировых рекордов, превысив прежнюю сумму в конькобежном многоборье более чем на 10 очков.
Она смогла приспособиться к бескислородным условиям, и это потрясло всех. К тому же результаты прямо-таки были мужскими. Вот ее четыре мировых рекорда: 500 метров - 44,9, 1500 метров - 2.19,0, 3000 метров - 5.06, сумма - 189.033 очка.
Впоследствии Римма Жукова писала: «Они (рекорды) были столь великолепны, что все прежние спортивные подвиги в скоростном беге на коньках померкли перед ними. Инга почти полностью обновила таблицу мировых рекордов. Она побила рекорд Тамары Рыловой на дистанции 500 метров, который держался 7 лет; Лидии Скобликовой - на дистанции 1500 метров, который устанавливался ею в Скво-Вэлли; Риммы Жуковой - на дистанции 3000 метров, продержавшийся 9 лет, и, наконец, рекорд в многоборье, набрав фантастическую сумму... Ингу поздравлял весь спортивный мир».
В том же 1962 году Инга выиграла все, что могла. В том числе и в третий раз стала абсолютной чемпионкой мира. Это вновь произошло, как и пять лет назад, в финском городе Иматре. Потом - снова цепь сплошных неудач.
Но ее тренер 3.Ф.Холщевникова призналась:
Она будет чемпионкой мира не два раза, а десять раз!
Казалось Инга выдохлась, став трехкратной чемпионкой мира. Кому удавалось такое? Из женщин - только Марии Исаковой. Но Инга так не думала. Не думали так и те, кто знал Ингины возможности. Она могла болеть и при этом долго не тренироваться, могла быстро прибавить в весе за это время, но проходил небольшой период, и она вновь была в хорошей форме. В Ингу верили тренеры и болельщики. Для подруг по команде она была ну чем-то вроде матери. Ее так и звали – «наша мать». К ней всегда приходили со своими бедами. Инга с одинаковой ответственностью выступала и на самых крупных соревнованиях, и на самых незначительных, даже за свой динамовский райсовет. Она могла себя плохо чувствовать, могла бежать с температурой, могла быть не в форме. Но никогда не могла спасовать, отступить в соревнованиях любого ранга. Это знали все. Знали и другое, что если Инга споткнется, упадет, то обязательно поднимется.
В 1963 году у Инги обнаружили язву. Это было накануне Олимпийских игр в Инсбруке. Вот запись в дневнике Инги, датированная 17 ноября 1963 года: «Поздно вечером прилетела в Иркутск. Вчера вышла из больницы. Очень сильно болят ноги от долгого лежания. Просто не верю, что я на свободе. Очень хорошо быть здоровым человеком». А вот еще запись: «С 13 по 30 декабря 1963 года за 11 ледовых тренировок - 486 кругов - 194,5 км. Из них быстрой «работы» - 85 кругов - 33,5 км».
На одной из фотографий Инга запечатлена в момент приступа язвы. Глаза ввалились, губы делают усилие, чтобы получилось глотательное движение. Потом, когда все прошло, Инга могла отшутиться («Сейчас очень модно иметь какую-нибудь болезнь») или признаться матери в своих «достижениях» по излечению язвы («Мама, а я вчера даже кусочек куриной шкурки съела, и, ты знаешь, ничего...»).
Зная ее необыкновенный настрой на победу, за месяц до олимпийских стартов тренеры пообещали взять Ингу, если на отборочных соревнованиях в Москве она займет хотя бы на одной дистанции третье место. Инга, не оправившись еще от болезни, не войдя и наполовину в свою лучшую форму, заняла второе место на одной из дистанций, но ее все-таки не взяли, и Инга второй раз не попала на Олимпиаду. Но Инга не скисла. Она восстанавливала отнятые болезнью силы, и смогла занять на чемпионате мира 1964 года второе место по сумме многоборья, а на первенстве СССР, которое было проведено под конец сезона, она полностью обрела спортивную форму и выиграла у всех, даже у сильнейшей в тот год челябинской конькобежки Лидии Скобликовой. Инга в пятый раз стала чемпионкой страны, а московские болельщики прислали ей телеграмму: «На уральскую молнию нашелся московский громоотвод». Речь шла о споре на ледяной дорожке двух замечательных конькобежек. Лида после этого оставила на несколько лет коньки, а Инга и в 1965 году стала недосягаемой для соперниц всего мира.
Она ехала в финский город Оулу, чтобы на первенстве мира формально закрепить за собой право именоваться сильнейшей, быстрейшей. В четвертый раз. В день приезда команды в Оулу стоял двадцатиградусный мороз. Девушки, закутанные в пуховые платки и меховые шапки, из гостиницы первым делом побежали на каток. Но вход на стадион был закрыт. Инга Артамонова вспомнила свое озорное детство на Петровке и предложила молодым подругам перелезть через забор. Те согласились. Лед был словно стеклянный. Коньки за него не цеплялись. Инга подумала, что у нее просто-напросто тупые коньки, наклонилась, чтобы проверить лезвия и на полном ходу врезалась в скамейку. Как она не сломала голень, остается загадкой. Подруги помогли ей добраться до гостиницы «Арина». Два дня перед стартом пришлось провести в постели. Газеты разных стран, выдвигая предположения перед чемпионатом, единодушно отвели Артамоновой место абсолютной победительницы. Но, жребий был явно не в пользу Инги - на всех четырех дистанциях ей приходилось бежать в первой паре, прокладывать дорогу остальным, давать им в руки графики.
Все свои силы она вложила в первую дистанцию - решила сразу же ошеломить соперниц. И поплатилась поражением на полуторке - дистанции, которая всегда считалась ее, где она установила один из лучших своих мировых рекордов. Артамонова проиграла Вале Стениной. Это, однако, ее не смущало. А вот то, что впереди оказались голландка Стин Кайзер и кореянка Пил Хва Хан, тревожило.
Во второй, решающий день чемпионата она снова открывала забеги. На этот раз в паре с ней стартовала двадцатишестилетняя машинистка из голландского города Дельф Стин Кайзер. Эта девушка накануне сумела выиграть у Инги. Инге досталась внутренняя дорожка. Значит, два поворота она могла идти против ветра. И оба этих поворота малые. Борьба шла только первые полкруга. А затем Инга убежала от «летучей голландки» на тридцать метров.
От того, как выступит Валентина Стенина на тысяче метров, зависела не только прописка лаврового венка - Москва или Свердловск. В случае удачи Стенина тоже становилась трехкратной чемпионкой мира, как и Инга. А Артамонова при счастливом стечении обстоятельств уезжала бы из Финляндии четырежды непобежденной.
Стенина бежала стремительно, но на финише секундомеры зафиксировали результат почти на две секунды слабее, чем у Инги. Артамонова не скрывала радости.
За Ингу «болели» тысячи советских людей. Вот одно маленькое письмо: «Здравствуйте, Инга! Вам пишет свердловская пионерка Тамара Шиманова. Я учусь в 5-м классе «Б» школы N 36. Обещаю Вам, что буду учиться только на «отлично». Теперь я, как только напишу небрежно, подумаю: «А вот Инга ни в чем не дает себе поблажек». Занимаюсь в секции фигурного катания. 3-й разряд. Знайте, когда будут соревнования первенства мира, что за Вас «болеет» пионерка из Свердловска. Вы для меня, Инга, во всем пример».
Инга – это, действительно, было что-то новое в конькобежном спорте. Теперь не удивительно, что победы одерживают преимущественно спортсмены высокого роста. Но что касается ее бойцовских качеств, то трудно найти что-то подобное. На соревнованиях она улыбалась, а если кто-то пытался ее «заводить» перед стартом, обещая «привезти секунд 10 на финише», делал только хуже для себя.
Уже в звании чемпионки мира Инга иногда приходила потренироваться на свою родную Петровку, и как только выходила на лед, тут же раздавался стук открывающихся форточек - и трибуна была готова к зрелищу. А Инга, проезжая мимо своего окна, кивала головой болельщику N 1 - своей бабушке, Евдокии Федотовне, которая, просунув кое-как голову в узкую форточку, строго следила за бегом своей внучки. За день-два перед первенством мира бабушка не находила себе места, только все спрашивала:
Чтой-то ничего не передают, как там наша Ина? - Наконец раздается голос комментатора: «Мы ведем свой репортаж...», и бабушка буквально несется по квартире и взволнованно, а иногда с укоризной и ревностью напоминает соседу, ярому болельщику, если он вдруг забывал об этом:
Петра, что ты сидишь, включай же скорей радиву. - И уже умоляюще: - Ина ведь бежит.
Бабушка знала очень много пословиц и каждой из них точно била в цель. Придет иногда Инга расстроенная из-за того, что на нее кто-нибудь накричал, а бабушка и скажет:
Не бойся собаку, которая брешет, а бойся ту, которая молчит. - Или в другой раз саму себя оправдывает за истраченные на гостинцы для своих же внучат деньги: - Не оттого мы оголели, что сладко ели.
Доброта в Инги могла показаться странной. К чужим людям, даже незнакомым, она могла проявить больше чуткости, чем к своим родным. Она забудет порой предложить тебе поесть, когда находишься у нее в гостях, и в то же время у нее можно было хоть полквартиры вывезти, и она не обратит на это внимания. Где-то на аэродроме она потеряла 200 рублей; бабушка, когда узнала, руками всплеснула, а Инга говорит спокойно: «Ну что теперь делать-то, их уж все равно не вернешь». А доброта ее заключалась в следующем: приходи и бери, что тебе нужно, не спрашивай, ты же свой человек и должен все понимать.
Инга Артамонова потрясла спортивный мир своими фантастическими результатами, она смогла сделать то, что не удалось сделать ни одной конькобежке за всю историю мировых коньков - стала четырехкратной абсолютной чемпионкой мира.
Инга 10 раз она была чемпионкой мира на отдельных дистанциях, 5 раз абсолютной чемпионкой СССР, 27 - чемпионкой СССР на отдельных дистанциях, свыше 10 раз улучшала мировые рекорды. И всегда спокойно относилась к своим победам.
Спорт изменил Инну - ведь побывать пришлось во многих странах мира. Появились новые черты характера - сдержанность, аккуратность, строгость к себе. Но остались простота, отличавшая ее с детства, открытость души и бесхитростность. Ее первая учительница Наталья Васильевна, как-то сказала матери Инги:
Вы знаете, она просто вожак у вас. Если захочет, то весь класс уведет с урока, честное слово. - Вот эта черта - быть инициатором, заводилой, принимать на себя главный удар сохранилась у нее на всю жизнь.
Однако, в силу своей простоты, приподнятости от одерживаемых победы в спорте, необычайного оптимизма, доверчивости, Инга не замечала многого плохого в людях.
Инга была на редкость способным человеком. Это проявлялось в ее умении все схватывать па лету, мгновенно перерабатывать полученную информацию. При всей ее веселости и доброте нрава к ней лучше было не подходить во время тренировок. На соревнованиях можно - там представление для зрителей, блистательное, яркое. А тренировка - это черновая работа в три смены - и даже собственная улыбка может только мешать. На тренировках улыбки нет - она подзаряжается, аккумулируется, чтобы потом во время соревнований засиять на ее лице.
Она не стеснялась быть оригинальной и интересной. Ей приятно было щегольнуть знанием хотя бы десяти иностранных слов. Как победительнице соревнований на приз Совета Министров Казахской ССР, ей предстояло разрезать большого гуся и раздать его по своему усмотрению присутствующим. Инга проделала эту «операцию» очень остроумно. Кому-то досталась голова, потому что его «амплуа» - забота о других, и, следовательно, приходилось больше думать, чем другим; кому-то были необходимы быстрые ноги - на его тарелке поэтому оказались лапки; кому-то нужно было не просто бегать, а летать - ему предназначались крылышки.
Эта привлекательность ее как человека побуждала и других интересных людей искать с ней встречи. Были среди них знаменитые производственники, заслуженные фронтовики, студенты, к которым она была особенно добра, популярные актеры, певцы, поэты...
У Инги было много подруг. Показательны ее отношения с людьми из мира спорта. Заслуженный мастер спорта Зоя Федоровна Холщевникова, тренер Артамоновой, отличалась резкостью и прямотой. Однако и Инга умела за себя постоять, когда была уверена в своей правоте. Их содружество можно назвать творческим. Много вечеров провели они, обсуждая будущие старты, составляя планы тренировок. Зоя Федоровна внесла большой вклад в победы 1957-1958 годов.
Теплая дружба связывала Ингу с В.Стениной, И.Егоровой и другими спортсменками. Непримиримые соперницы на льду, в жизни они относились друг к другу со взаимным уважением. Сказывались Ингина доброта и широта взглядов, ее умение понять человека. Она старалась видеть в людях только хорошее. К ней домой часто приходили девочки - начинающие конькобежки, и для каждой у Инги находилось доброе слово. Она помогала им составлять тренировочные планы.
Талант Инги проявлялся не только в спорте. Когда она стала жить самостоятельно – ей пришлось заниматься домашним хозяйством. Мама и бабушка были поражены ее успехами в кулинарном искусстве. Никто ее не учил, а рецепт, как печь пирог под каким-то хитрым названием, пришлось маме брать у Инги. Они удивились также ее успехам в вязании и в шитье. У нее получались очень красивые кофты и платья.
Инга все время проводила в труде. Всегда что-то делала с разными выкройками, перебрав груду журналов, готовила печенье по только что услышанному рецепту, занималась перестановкой мебели в своей комнате, делала себе новую прическу. Если уставала, то просто спала.
В 1965 году брат Инги работал в издательстве газеты «Правда», и увидел указ о награждении Инги за спортивные заслуги орденом. Вторым по счету. В час ночи позвонил, чтобы ее порадовать:
Хозяйка, ты что же там спишь? - специально в таком «пожарном» тоне, чтобы она проснулась. В ответ испуганное:
Что случилось?
Да ничего не случилось, ты вот все спишь, а тебя орденами награждают.
Да ну, - удивилась она, - правда?
Ей было очень приятно. Но с мужем ее отношения так и не наладились. Однажды, после очередной ссоры, Инга ушла в свой родной дом, где ее ждали мама, бабушка и брат. Тогда она решила – терпению настал конец, больше с мужем она жить не будет, и подает на развод.
Рассказывал Владимир Артамонов: «Бесконечные ссоры, скандалы, которые начались между Ингой и Геннадием едва ли не с первого месяца их семейной жизни, должны были, в конце концов, привести к разводу. Инга не раз собиралась сделать это, но в последний момент не решалась, считая, что развод ляжет темным пятном на ее репутацию известного в стране человека. Она пыталась даже скрывать от нас, что излишне часто прикладывавшийся к рюмке муж позволял себе бить ее. Ингу, как я потом узнал, коллеги часто видели с синяками на лице. Но к концу 1965 года терпение ее все-таки лопнуло, и незадолго до Нового года она обратилась в МГС «Динамо» с просьбой посодействовать быстрому размену их жилплощади. В этой связи председатель совета Степаненко даже записку написал Воронину: «Гена! Прошу тебя прийти 4/01-66 года к 9.00!».
И тот действительно пришел, но только не в «Динамо», а к теще. Предварительно выпил, как потом сам письменно заявил следователю, 0,7-литровую бутылку «Российского вина» и «сильно опьянел, поскольку не закусил…».
Он искал Ингу, ушедшую из дома еще накануне новогодних праздников, поскольку они вроде бы договорились о разводе и даже выпили по этому поводу шампанского.
«Ну что тебе? Говори!» - она встретила его, встав с дивана. Я сидел за спиной Воронина и вдруг увидел, как он, чуть отклонившись влево, резко выбросил вперед правую руку (нож, я уверен, был приготовлен заранее и спрятан в правом рукаве пиджака). И в следующую секунду по ушам резанул вскрик Инги: «Ой, мама, сердце!..».
До сих пор не могу себя простить за то, что, находясь рядом, не смог предотвратить трагедию, даже несмотря на такое «смягчающее» вину обстоятельство, как незаживший после операции шов на животе. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что никто даже глазом не успел моргнуть.
В горячке, еще, не испытав болевого шока, Инга выдернула лезвие из груди (треснувшая деревянная ручка, как выяснилось потом, осталась в руке убийцы) и бросилась к двери. Мама - за ней, я, после того как не смог удержать Воронина, - во двор, к телефонному аппарату, звонить в милицию.
Две перепуганные женщины спустились в квартиру под нами, где жили врачи, и пока Инге оказывали там первую помощь, мама вызвала «скорую». Когда та приехала, сестра была уже без сознания, но еще жива. Артериальное давление приближалось к нулю, пульс не прослушивался. Подключили искусственное дыхание, пытались сделать массаж сердца, но, увы: с интервалом в две минуты она сделала два вдоха, и все…
А Воронина взяли через час в подъезде дома, где они жили с Ингой».
Мамы Инги Анна Михайловна рассказывала: «Геннадий на удивление спокойно вошел в квартиру, на удивление спокойно вел себя и не допускал ни единого оскорбления в чей-либо адрес, ни одного упрека в адрес Инги… Трудно было ожидать, что он убьет ее… Спокойно стоял перед ней, я только слышала, как перед тем, как Инга крикнула: «Ой, мама, сердце!» - Геннадий сказал нежно и тихо: «Лапочка моя, лапочка!..».
Позже выяснилось, что кто-то регулярно подбрасывал анонимные записки в почтовый ящик, в которых сообщал Геннадию о мифической супружеской неверности Инги. Сам Воронин не постеснялся придать совершенному им убийству политический окрас, выдвинув идею об измене родине, которую якобы собиралась совершить супруга? Выдержка из материалов дела: «Кстати, я забыл отметить, что когда мне Инга в 1961 году рассказала об истории с миллионером, то я ей сказал: как же ты думала там остаться. Инга сказала, что она там осталась бы и выступала в соревнованиях за Швецию, была бы светской дамой, бывала бы на больших балах. Я ей сказал: как же ты могла бы выступить на соревнованиях против СССР. Она сказала, что ей наплевать на это, что ей хотелось бы жить очень хорошо и ни о чем не думать, что в СССР мало платили денег за первенства мира, что в СССР живешь скованно, а там бы, за границей, жила бы человеком… Никто бы ей не тыкал в лицо моралью. В этот период Инга говорила мне, что из-за этой ее истории с миллионером шведским, из-за того, что она прямо заявила об этом, ее вызывали в Комитет госбезопасности и беседовали с ней…».
В ходе расследования убийства Инги Артамоновой и дальше было много странного. Следователь московской прокуратуры заменил назначенную первоначально убийце 102-ю статью УК, предусматривавшую наказание вплоть до расстрела, на 103-ю (до 10 лет), а потом и вовсе хотел подвести дело под 104-ю (5 лет лишения свободы или исправительные работы до двух лет за преступление, совершенное в состоянии внезапно возникшего душевного волнения, вызванного оскорблениями).
Через полтора месяца после оглашения приговора решением Верховного суда РСФСР Геннадию отменили пребывание в тюрьме, а уже в 1968 году и вовсе освободили из-под стражи и отбывания наказания. Следующие три года он провел в свободном режиме, работая «на стройках народного хозяйства».
Вице-чемпион Европы Юрий Юмашев встретил его позднее: «Воронин – маленький лысый старичок – подошел ко мне со стаканом: «Давай выпьем за все хорошее…». Подумал: не жилец он уже, жалкий, опустившийся… А ведь кого убил!».
Инга Артамонова похоронена в Москве на Ваганьковском кладбище.
Об Инге Артамоновой были подготовлены два выпуска телевизионной передачи из цикла «Как уходили кумиры».
Your browser does not support the video/audio tag.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Воспоминания Владимира Артамонова
Статья Анатолия Юсина «Легенды советского спорта»
Статья Юрия Москаленко «Инга Артамонова: как больная туберкулезом девочка выросла в четырехкратную чемпионку мира?
Статья Б.Валиева «Дело Артамоновой»
АРТАМОНОВА (ВОРОНИНА) Инга Григорьевна родилась в 1936 году в Москве. Советская спортсменка (Конькобежный спорт), заслуженный мастер спорта. Чемпионка СССР и мира.
1957 год. Чемпионат мира. Финляндия. Все участницы состязаний закончили соревнования, сняли коньки, стали просто зрителями. А Артамоновой предстояло проехать еще одну дистанцию - круг почета с лавровым венком.
Этот круг - одно из самых незабываемых впечатлений в жизни. Пятая дистанция - красивая, приятная. Чемпионка мира, единственная из всех спортсменок, выступает не на четырех, на пяти дистанциях. И о том, кто именно выступает на этой пятой дистанции, узнают в самую последнюю минуту.
Медленно катилась Инга по стадиону. Сверху, со снежных трибун, к ее ногам летели цветы. Финны ликовали и кричали русское слово: «Здо-ро-во!»
Инга бежала этот круг, и слезы счастья, прозрачные, сверкая в лучах прожекторов, катились по щекам.
Зрители требовали еще и еще раз прокатиться по стадиону.
Но не успела она сделать и нескольких шагов, как заметила, что трибуны стали опускаться, а болельщики скатываться по снежным валикам вниз. Они бросились к чемпионке - тысячи людей, мужчины, женщины, дети...
Пришлось остановиться. В ту же секунду сотни рук потянулись к Инге - и не успела она ничего сообразить, как очутилась в невесомости, подброшенная вверх этими руками. Лавровый венок упал вниз. Его подхватили и тоже стали качать. И чемпионку, и венок!
Лучшие дня
Как ее вынесли с катка, она не помнит. Примерно через полчаса в дверь постучали. Вошел высокий мужчина и, картавя, сказал по-русски:
Мы немного порадовались. Ваш венок разобрали на сувениры. Теперь тысячи людей на всю жизнь сохранят память о вашей победе... Извините...
С этими словами он положил на раскладушку венок. Вернее то, что осталось от венка - веник с семью листочками.
Так и не пришлось Инге подержать в руках тот венок из благородного лавра. Римма Жукова успокаивала чемпионку:
Не переживай: у тебя будет еще не один такой трофей. Поверь мне.
Артамонова верила...
Она завоевала четыре лавровых венка. Столько, смею утверждать, никто из советских конькобежек в XX веке уже не получит. Венков - а значит, и побед - могло быть больше, но в двадцать один год - в самый расцвет - туберкулез, подкравшийся к чемпионке мира, выводит ее из борьбы. Уходили годы. Лучшие годы. Ингу уже списывали со счетов, не видя оснований для успехов. Никто в нее не верил. И лишь она одна, гордая и непреклонная, забывала о болезнях и неприятностях, уверенно работала для будущего. А в 1962 году на Медео она завоевала пять золотых медалей чемпионки страны - на всех дистанциях и в многоборье, установила четыре мировых рекорда. Причем побила их на высокогорном катке, бежать на котором ей было особенно трудно - сказывались больные легкие. И все же Инга совершила свой подвиг - многие из ее мировых рекордов держались пять-семь лет! Но она об этом не знала. Ее уже не было в живых...
Не проиграв ни одного старта в 1962 году, Инга Артамонова стала в третий раз чемпионкой мира. Она как бы вернулась в спортивную юность и на время забыла о болезни. Инга мечтала выступить на Олимпиаде-64 в Инсбруке, но... високосные годы всегда были несчастливыми для «ледовой королевы». В 1964 году острый приступ язвы вывел Ингу из строя. Полтора месяца в разгар сезона провела она в больнице. Доктора советовали Инге прекратить занятия спортом, но если бы она поддалась на уговоры, то изменила бы себе - перестала быть Ингой! И Артамонова продолжала выступать.
Високосный год стал для нее проверкой. Пусть жестокой, обидной, но проверкой на прочность жизнеутверждения. Через год - в 1965-м ей вновь не было на планете равных. Казалось, она ехала в финский город Оулу, чтобы на первенстве мира формально закрепить за собой право именоваться сильнейшей, быстрейшей. В четвертый раз!
В день приезда нашей команды в Оулу стоял двадцатиградусный мороз. Девушки, закутанные в пуховые платки и меховые шапки, из гостиницы первым делом побежали на каток. Но вход на стадион был закрыт. Что делать? Инга Артамонова вспомнила свое озорное детство на Петровке и предложила молодым подругам... перелезть через забор. Те согласились.
Лед был словно стеклянный. Коньки за него не цеплялись. Инга подумала, что у нее просто-напросто тупые коньки, наклонилась, чтобы проверить лезвия и... в это время на полном ходу врезалась в скамейку. Как она не сломала голень, остается загадкой.
Подруги помогли ей добраться до гостиницы «Арина». Два дня перед стартом пришлось провести в постели. Вот тебе и «формально закрепить за собой право именоваться быстрейшей»!
Газеты разных стран, выдвигая предположения перед чемпионатом, единодушно отвели Артамоновой место абсолютной победительницы. Один из финских журналистов рассказывал, что их редакция уже имела очерк об Инге с названием «Четырежды непобежденная», в котором подробно описывались будущие соревнования. Было рассказано все, вплоть до мельчайших подробностей. Точнее - предугадано, сфантазировано. Не были проставлены только результаты.
Жребий был явно не в пользу Инги - на всех четырех дистанциях ей приходилось бежать в первой паре, прокладывать дорогу остальным, давать им в руки графики.
Все свои силы она вложила в первую дистанцию - решила сразу же ошеломить соперниц.
Трудно передать, что она почувствовала после первой победы. "Радость? Бесспорно. Но еще и самоуспокоенность. Она поддалась на удочку, решила, что победа уже гарантирована.
И за эту успокоенность моментально поплатилась поражением на полуторке - дистанции, которая всегда считалась ее, где она установила один из лучших своих мировых рекордов. Артамонова проиграла Вале Стениной. Это, однако, не очень смущало. Вале не страшно было проигрывать, она же подруга по сборной. А вот то, что впереди оказались голландка Стин Кайзер и кореянка Пил Хва Хан, тревожило.
И хотя Артамонова оставалась по сумме двух дистанций на первом месте, тревожное состояние не оставляло ее всю ночь. Она не боялась, просто была бдительна... Такое обостренное чувство особенно помогло ей в воскресенье - второй и решающий день чемпионата.
Снова она открывала забеги. На этот раз в паре с ней стартовала двадцатишестилетняя машинистка из голландского города Дельф Стин Кайзер. Эта девушка накануне сумела выиграть у Инги и теперь снова стремилась опередить прославленную москвичку в забеге.
Инге досталась внутренняя дорожка. Значит, два поворота она могла идти против ветра. И оба этих поворота малые. Борьба шла только первые полкруга. А затем Инга убежала от «летучей голландки» на тридцать метров...
От того, как выступит Валентина Стенина на тысяче метров, зависела не только прописка лаврового венка - Москва или Свердловск. В случае удачи Стенина тоже становилась трехкратной чемпионкой мира, как и Инга. А Артамонова при счастливом стечении обстоятельств действительно уезжала бы из Финляндии «четырежды непобежденной».
Стенина бежала стремительно, но на финише секундомеры зафиксировали результат почти на две секунды слабее, чем у Инги. На последней же дистанции Артамонова летела словно на крыльях; она не сомневалась в успехе.
А потом была высшая ступенька пьедестала почета. Счастливая улыбка. Ее, Ингина, улыбка. Та самая, за которую ее любили на всех катках планеты.
В тот вечер я позвонил в отель «Арину»: «Как себя чувствуешь? О чем думаешь? Ведь все главное уже свершилось...»
Инга не скрывала радости:
Свершилось! Я стала в четвертый раз абсолютной чемпионкой мира. Ни одному спортсмену после войны, когда коньки стали по-настоящему массовым видом спорта, не удалось добиться того, что выпало на мою долю.
Запиши, - говорил я ей, - запиши все, что ты чувствуешь, о чем думаешь, чтобы твои личные впечатления не стерлись газетными оценками, не подменили друг друга.
В Москве она показала мне листочки, исписанные темной северной ночью в «Арине»: «Не верится! Вбегаю в раздевалку, меня окружают мальчишки, просят значки и автографы. «Ну ты понимаешь, что снова стала сильнейшей?» - спрашивают подруги. Ой, девчонки, я так рада. И за нас за всех. Снова с победой на родную землю! С победой!
Печально подмигивало мне северное сияние, вспыхнувшее над студеным северным морем. У меня хорошее настроение - получила много телеграмм от знакомых и незнакомых, но дорогих мне людей.
Я не нахожу себе места от счастья. Брожу по комнате, мечтаю о рассвете, который вольется в окно гостиницы, заскользит по подушке, разбудит меня, чтобы сказать:
«Эта вершина - не последняя, Инга! Восхождение не кончилось - впереди еще целая жизнь!»
Но эта вершина оказалась последней. Инга трагически погибла, не дожив до 30 лет (ее убил муж Геннадий Воронин).
Еще и еще раз думаю о ней, вспоминаю ее...
Она была полна обаяния и человеческой нежности. Сказать о ней, что она была хорошим человеком - значит, ничего не сказать. Инга была настоящим человеком. То, что она сделала в спорте, не перестанет волновать умы болельщиков и спортивных ученых. Вот это останется, как в сказке. Инга Артамонова совершила подвиг: девочка, семь лет проболевшая туберкулезом, стала мастером спорта по академической гребле, четырехкратной чемпионкой мира по конькам, превысила более десяти мировых рекордов, двадцать семь раз побеждала на отдельных дистанциях чемпионатов страны. Но разве эта сухая арифметика расскажет об Инге красноречиво? Нет, конечно.
Инга была веселым и остроумным собеседником. Познания ее в литературе и различных областях культуры были и впрямь замечательны. Она была неофициальной чемпионкой среди чемпионок по вязанию. В 1965 году выиграла в Кирове приз по танцам, слыла искусным кулинаром. Инга отлично рисовала - в детстве даже мечтала быть архитектором или модельером, владела английским языком... И вот - трагическая гибель.
Она умирала недолго - всего несколько минут. И, почувствовав, что умирает, Инга не могла смириться, что не увидит пусть в последний раз серого и водянистого московского неба, не простится с зимой. Она побежала по лестнице. Но не успела...
И когда тысячи москвичей провожали в последний путь свою чемпионку, в Москве ударили первые морозы. Зима пришла проститься с Ингой...
И шел снег, снег, снег...
Сложно сказать, о ком наслышаны больше: о муже Инги Артамоновой или же о ней самой. Конечно, слава этих двух людей отличается в корне. Одна была талантливой спортсменкой, завоевавшей множество медалей и поставившей немало рекордов. Второй проявил себя с совсем другой стороны, став убийцей своей жены. Кто такая Инга, и почему ее ждала столь страшная судьба?
Повседневные ужасы
Жена Геннадия Воронина Инга Артамонова была убита в первый месяц 1966-го, четвертого числа. Она стала жертвой ревности своего мужа. Место преступления - квартира матери спортсменки. К этому моменту Инга была 4-кратной абсолютной мировой чемпионкой в выбранной сфере - конькобежный спорт. Ах, как ее любили зрители и болельщики, как ее ценили все те, кто разбирался в этом спорте! Как признается ее муж, он убил женщину в приступе ревности. Четыре удара ножом - прямо в сердце - станут причиной гибели перспективной молодой конькобежки. В августе 66-го ей бы исполнилось всего лишь тридцать.
Как рассказывают биографии Инги Артамоновой, на момент смерти она была на вершине успеха. Популярность молодой спортсменки была огромной, и весть о трагедии сразу разлетелась по союзному государству. Женщину убили в присутствии ее матери и брата, сестры и бабушки. Последняя к этому моменту и без того тяжело болела, поэтому внучку пережила всего лишь на 40 суток.
Как все случилось?
Конькобежка Инга Артамонова, как вспоминал ее брат, довольно неудачно вышла замуж, ссоры и споры начались уже в первый месяц после заключения брака. Все родные ожидали развода, хотя сама Инга настаивала, что стремится сохранить семью. Она была убеждена: развод испортит ее репутацию, и настолько известный человек не может себе этого позволить. Родственники будут вспомнить, что муж любил выпить, а выпив, поднимал на жену руку - и она тщательно прятала этот факт от окружающих. Правда, все от людей не скроешь - коллеги нередко видели на лице молодой женщины синяки.
В конце 65-го измученная проблемами женщина решила расстаться с конькобежцем Геннадием Ворониным. Она обратилась в МГС с просьбой помочь разменять жилую площадь семейной пары, и председатель совета отправил спортсмену записку, попросив 4-го января прийти к нему. Мужчина пришел, но не туда, а в гости к теще, предварительно употребив вино без закуски - как он потом признается следователю, при этом сильно опьянев. Он хотел найти свою жену, незадолго до этого принявшую решение о разводе.
Быт и его последствия
Семья Инги и Геннадия словно состояла из двух противоположностей. Она стремилась расти и становиться лучше, он постепенно катился на дно. Бывало, на стадион приходил в опьянении, бывало, избивал избранницу. Как говорят друзья, он отравлял жизнь женщины. Шилков позднее скажет, что Геннадий был коварным, вспыльчивым, поверхностным. Ему была присуща склонность совершать все исподтишка, продумывать каждый шаг. Известно, что Воронин играл в азартные карточные игры. Его исключили из сборной, но деньги требовались - и он вымогал их у Инги. Мужчина не просто жил за счет своей жены, но и обвинял ее в том, что она может заработать, обвинял в том, что она дает ему лишь часть своего заработка.
Успехи жены в спорте жгли Геннадия нестерпимо. Инга же семь лет подряд терпела его поведение и невыносимый характер. Единственный раз, когда она решила, наконец, исправить свою судьбу, закончился для нее трагично.
Родные рассказывают
О причине смерти Инги Артамоновой и том, как все происходило, потом будут вспоминать не раз. Мать убиенной расскажет, что ее бывший муж зашел в жилище без волнения, вел себя адекватно, никого не упрекал, не оскорблял. Стоял перед женой - и внезапно она закричала «Ой, мама, сердце!». А он лишь с нежностью проговорил «Лапочка моя». Брат будет корить себя: все это время был рядом, на расстоянии вытянутой руки, но не смог ничем помочь своей сестре. В этот момент он как раз восстанавливался после операции, на животе еще болел свежий шов, а события развивались стремительно, так, что отреагировать не смог бы никто.
Сама Инга Артамонова причину смерти вряд ли осознала. Своими руками она вынула из груди лезвие ножа, выбежала в подъезд, за ней бросилась мать, а брат попытался удержать убийцу. Ему это не удалось, молодой человек пошел во двор, чтобы позвонить в правоохранительные органы. Женщины постучали в дверь к соседям, врачам, пострадавшей оказали первую помощь, позвали бригаду докторов. Пульс слабел, давление падало, но к моменту приезда врачей Инга еще была жива. Искусственное дыхание не помогло. Два вдоха, интервал между которыми достиг пары минут, были последними ее движениями. Спустя час убийцу арестовали в подъезде того самого дома, где еще недавно он проживал с женой.
О ком идет речь?
Конечно, не стала бы эта история столь известной (сколько их было, таких?), если бы не слава женщины: Инга Григорьевна Артамонова на момент гибели четыре раза успела стать абсолютной мировой чемпионкой в выбранном виде спорта. До нее не было никого столь же успешного, не появилось такого талантливого человека и по сей день. Как говорят многие, вряд ли в ближайшем будущем можно рассчитывать, что родится еще одна такая же звездочка. Это тем более удивительно, что в детве девочка заболела туберкулезом, а катание на коньках сопровождалось язвенной болезнью, мешавшей тренироваться, сбивавшей графики и нарушавшей любые планы.
Инга Григорьевна Артамонова стала конькобежкой не сразу. Будучи 12-летней, она увлеклась гребным спортом, завоевала первое всесоюзное место среди девушек в этой области, исполнила нормативы мастера спорта и даже хотела пройти в сборную, но внезапно передумала и сменила специализацию, причем по своей воле. Заболев коньками, в первом же старте Инга финишировала четвертой на километровой дистанции и второй на пятикилометровой. В 57-м она дебютировала на чемпионате мирового уровня, организованном в Финляндии, с успехом одержала безоговорочную победу, а еще спустя год в Швеции повторила свой спортивный подвиг.
Талант или старательность?
Первое время конькобежный спорт девушке давался непросто, и очевидным прорывом в карьере стал 62-й год. До этого момента она очень плохо выступала на катках, организованных в высокогорье. Причиной тому была слабость дыхательной системы, обусловленная детскими болезнями. Если в качестве катка использовали площадку относительно близко к уровню моря, женщина выступала превосходно, но на высоте задыхалась, становилась вялой, полностью теряла силы. Некоторые даже утверждали, что она никогда не сможет выступать в условиях высоких гор.
62-й был отмечен удивительным прорывом. К этому моменту избравшая себе конькобежный спорт основным видом деятельности Инга решила приложить все усилия, дабы развеять любые мифы о ее способностях и отсутствии таковых. Как раз тогда всесоюзный чемпионат устроили на площадке «Медео» высоко в горах, и перспективная конькобежка четырежды подряд поставила мировые рекорды.
Варианты и предположения
Когда Инга Артамонова была убита, вопросов о причинах события практически ни у кого не возникало. Бытовое преступление, основная причина - приступ ревности. В приговоре зафиксировали, что муж был пьян, нанес рану, она стала причиной смерти. Преступление признали умышленным, мужчину - виновным.
Брат Инги Артамоновой в будущем добровольно возьмет на себя обязанности ее биографа. Когда он будет рассматривать причины смерти сестры, ему покажется неудовлетворительна версия смерти. Рассмотрев случай более детально, он признает его социальным заказом. Брат выдвинул предположение срежиссированного сценария, поскольку все событие в целом выглядело постановочным. Если сопоставлять факты того дня, это кажется особенно ярким. Впрочем, была в жизни Инги одна история, которая, возможно, и стала причиной снедавшей Воронина ревности.
О чем идет речь?
Один из мировых рекордов Инга Артамонова поставила выступая в Швеции, в Кристинехамне. Именно здесь она второй раз стала абсолютной мировой чемпионкой. Как говорят специалисты по ее биографии, здесь же она впервые увлеклась мужчиной - шведом Бенгтом. Говорили, что этот богатый и успешный иностранец посчитал русскую девушку своей судьбой и приложил все усилия, чтобы добиться ее внимания. Между молодыми людьми начался роман. Возможность его продлить появилась, когда советская сборная отправилась на показательные выступления в Бурленге, где жил избранник конькобежки. Вот уже приближалось возвращение домой, и однажды вечером, когда все ложились спать, Инги не нашлось. Утром она, вернувшись в гостиницу, сказала, что всю ночь каталась с другом на машине.
Несмотря на достижения Инги Артамоновой в спорте, такое поведение ей простить не могли. В тот момент она была слишком известной, чтобы для нее закрыли спорт, но если бы не двукратный мировой чемпионский титул, вероятно, никогда больше девушка бы не покинула пределов родной державы. Вместо этого ее закрыли лишь ненадолго - и она упустила шанс поучаствовать в Олимпиаде в 60-м. Ей существенно урезали заработную плату - с трех тысяч до 800 рублей. Одновременно девушкой заинтересовать Госбезопасность, порекомендовавшая как можно быстрее закончить любые отношения со шведом.
Легенды и вымыслы
Говорят, что на могиле Артамоновой однажды подруга матери убиенной встретила иностранца - привлекательного высокого мужчину, плакавшего, несмотря на удивленные взгляды чужих людей. Неизвестно точно, было ли это на самом деле или история изобретена кем-то, кто очень любил романтику. Если швед и правда прибыл на Ваганьково, то после той поездки девушки в Швецию это была его вторая возможность приблизиться к Инге. Спортсменка же в 58-м послушалась увещеваний Госбезопасности и согласилась стать женой одноклубника, к этому моменту уже завоевавшего свой чемпионский титул.
Судьба и любовь
Автор книги «Я учусь ходить по земле» Артамонова Инга, возможно, стала жертвой своего непростого мужа не только лишь из-за ревности. К примеру, доподлинно известно, что она получила комнату в двухкомнатной квартире, в то время как вторую выделили Воронину. И все эти сомнительные, как кажется сегодня, квадратные метры находились в специальном престижном доме, выстроенном по заказу Госбезопасности. Потом председатель МГС скажет, что такое совпадение было чистой случайностью. А вот другие люди посчитают, что кому-то свыше захотелось, чтобы два человека, занимавшиеся похожим видом спорта, оба достигшие в нем успеха, познакомились и стали жить рядом.
Известно, что Инга Артамонова и ее муж частенько получали анонимные записки, в которых описывалась якобы неверная спортсменка. Впоследствии, когда начнут выяснять обстоятельства дела, припомнят не только эти записки, но и якобы замысленную женщиной измену родине. Что удивительно, сам убийца вспомнил про случай с миллионером и слова Инги о нем не сразу, далеко не сразу. В какой-то момент внезапно с его подачи следствие получило новые материалы, а убийство стало выглядеть уже не столь требующим осуждения: появился политический окрас. Муж начал припоминать, как девушка мечтала жить в Швеции, ходить на балы и получать за победы большие материальные вознаграждения.
Виновен или нет?
Первое время мужа Инги Артамоновой хотели судить по 102-й статье, высшее наказание по которой в те времена предполагало расстрел. По ходу следствия заменили статью на соседнюю, максимальным наказанием по новому правилу могли стать не более чем 10 лет. Были предприняты попытки изменить обвинение на 104-ю статью, по которой мужчину могли бы осудить лишь на пять лет или даже меньше.
Прошло полтора месяца после зачитывания приговора, и вот уже в судьбе мужчины - новые вехи. Ему отменяют нахождение в тюрьме. В 68-м он почти полностью свобожден, разве что еще три года пришлось трудиться на народной стройке.
Короткая справка
Инга Артамонова родилась в 36-м, 29-го августа. Детские годы выдались непростыми. Девочка много болела, пережила войну. Вскоре развелись ее родители. Впрочем, это не мешало ребенку быть активным, а многие, вспоминая, описывали ее очень боевой. Дом, в котором жила семья, был построен под двадцать шестым номером на Покровке - и каток был совсем рядом. Как потом будут вспоминать близкие, с братом Инга проводила на катке в детстве все свободное время.
Стремление к спорту было очень сильным, и вскоре девушку направили в секцию гребли при стадионе. Она осталась в этой области, пока не закончила школу, смогла добиться более чем внушительных успехов. Многие говорили, что у Инги великолепное будущее, но у нее были свои планы на жизнь - академическая гребля осталась в прошлом, впереди ждал конькобежный спорт.
Важные даты
57-й отмечен в карьере советской спортсменки абсолютным чемпионским званием. Титул женщина получила, выступая в финской столице. В будущем она еще три раза завоюет аналогичный статус. По состоянию здоровья и из-за сложностей с оформлением разрешения на выезд конькобежка упустила возможность принять участие в играх в 60-м в Скво-Вэлли, но спорт не оставляла. Многие признают самым ярким в ее карьере 62-й год, когда в «Медео» были поставлены сразу четыре рекорда мирового масштаба.
В 64-м она пропустила Олимпиаду. Планы сорвала язвенная болезнь. В большой спорт женщина вернулась в 65-м, тогда же взяла победу мирового уровня на соревнованиях, организованных в Оулу, в Финляндии.
Образ и истории
Чеботарев, хорошо известный по фильму «Человек-амфибия», создал картину, немногим уступавшую популярностью своей самой знаковой. Ее назвали «Цена быстрых секунд». Сюжет ленты основан на сложной судьбе Инги Артамоновой. Надо сказать, работа над кинофильмом далась непросто, а сценарий не раз пришлось переделывать буквально с нуля. Проблема была в том, что требования государственной власти и реалии существенно расходились. В Советском Союзе спортсмен не мог убить свою коллегу, а тем более муж - избранницу, с которой заключил брак. Авторы долгое время не могли этого понять, и фильм раз за разом переделывали.
Ингу сыграла Малявина. В будущем женщину осудят за убийство мужа. Многие считают, что обвинение было выдвинуто и признано верным совершенно несправедливо.
Жизнь и память
Инга Артамонова была настоящим вихрем. Многие звали ее королевой коньков. В последние годы своей жизни она выступала под фамилией мужа - Воронина, но общество запомнило ее как Артамонову, и именно это имя известно и по сей день. Оно же фигурирует в заголовках тех книг, которые посвятил спортсменке ее брат. В этом году ей могло бы исполниться 82 года, но судьба распорядилась иначе.
Прошло много лет с момента трагической гибели, но статус и слава Артамоновой по-прежнему непокоримы. Никто не смог повторить ее подвига в спорте, никто не в силах четыре раза подряд стать чемпионом мира. Говорили, что она появилась в спортивном мире словно ураган - статная и прекрасная, она ворвалась на профессиональный каток и сразу стала лучшей. Ее запомнили как улыбчивую, дружелюбную девушку, отличавшуюся мягкостью характера. Высокая и приятная, она оказалась на удивление сильной спортсменкой, готовой принести себя в жертву ради успеха. Как только становилось известно, где должна выступать Артамонова, билеты сметались.
Легкость и смелость - в памяти навек
Родственники вспоминают, что Инга, еще будучи ребенком, желала быть балериной. Она даже собственноручно сшила себе марлевое платье, чтобы можно было станцевать партию из «Лебединого озера». Надев самодельный наряд, она отправилась в хореографическое - на поступление. Девушку приняли, да только вот мать отговорила, апеллируя ростом: как же партнер сможет ее поднять? Хотя Инга и не пошла в балет, артистизм и природные стремления в будущем станут тем, что влюбит в нее массы на катке.
Дорожка будет сценой молодой девушки, а зрители впервые смогут восхититься не только техничностью, но и эстетичностью выступления. Хотя сама Инга уже давно ушла от нас, привнесенное ею в конькобежный спорт останется с человечеством навечно.
НЕ ЧОКАЯСЬ
4 января 1966 года в центре Москвы, на Петровке, в квартире своей мамы была убита четырехкратная абсолютная чемпионка мира по конькобежному спорту, любимица советских болельщиков Инга Артамонова. Смертельный удар ножом в сердце нанес ослепленный ревностью, как было сказано в следственных документах, муж Инги Геннадий Воронин.
В августе того же года ей должно было исполниться 30 лет.
НОЖ В СЕРДЦЕ
Трагедия, которая потрясла всю страну (популярность Артамоновой была невероятной), произошла на глазах матери Инги, ее младшего брата Владимира, сестры-подростка Галины и тяжело больной бабушки Евдокии Федотовны, скончавшейся через 40 дней после гибели внучки.
Бесконечные ссоры, скандалы, которые начались между Ингой и Геннадием едва ли не с первого месяца их семейной жизни, должны были, в конце концов, привести к разводу. Инга не раз собиралась сделать это, но в последний момент не решалась, считая, что развод ляжет темным пятном на ее репутацию известного в стране человека. Она пыталась даже скрывать от нас, что излишне часто прикладывавшийся к рюмке муж позволял себе бить ее. Ингу, как я потом узнал, коллеги часто видели с синяками на лице.
Но к концу 1965 года терпение ее все-таки лопнуло, и незадолго до Нового года она обратилась в МГС «Динамо» с просьбой посодействовать быстрому размену их жилплощади. В этой связи председатель совета Степаненко даже записку написал Воронину: «Гена! Прошу тебя прийти 4/01-66 года к 9.00!»
И тот действительно пришел, но только не в «Динамо», а к теще. Предварительно выпил, как потом сам письменно заявил следователю, 0,7-литровую бутылку «Российского вина» и «сильно опьянел, поскольку не закусил…»
Он искал Ингу, ушедшую из дома еще накануне новогодних праздников, поскольку они вроде бы договорились о разводе и даже выпили по этому поводу шампанского.
«Ну что тебе? Говори!» - она встретила его, встав с дивана. Я сидел за спиной Воронина и вдруг увидел, как он, чуть отклонившись влево, резко выбросил вперед правую руку (нож, я уверен, был приготовлен заранее и спрятан в правом рукаве пиджака). И в следующую секунду по ушам резанул вскрик Инги: «Ой, мама, сердце!..»
ДВА ПОСЛЕДНИХ ВДОХА
Из показаний Анны Михайловны Артамоновой, мамы Инги:
«Геннадий на удивление спокойно вошел в квартиру, на удивление спокойно вел себя и не допускал ни единого оскорбления в чей-либо адрес, ни одного упрека в адрес Инги… Трудно было ожидать, что он убьет ее… Спокойно стоял перед ней, я только слышала, как перед тем, как Инга крикнула: «Ой, мама, сердце!» - Геннадий сказал нежно и тихо: «Лапочка моя, лапочка!..»
Рассказывает Владимир Артамонов:
До сих пор не могу себя простить за то, что, находясь рядом, не смог предотвратить трагедию, даже несмотря на такое «смягчающее» вину обстоятельство, как незаживший после операции шов на животе. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что никто даже глазом не успел моргнуть.
В горячке, еще, видимо, не испытав болевого шока, Инга выдернула лезвие из груди (треснувшая деревянная ручка, как выяснилось потом, осталась в руке убийцы) и бросилась к двери. Мама - за ней, я, после того как не смог удержать Воронина, - во двор, к телефонному аппарату, звонить в милицию.
Две перепуганные женщины спустились в квартиру под нами, где жили врачи, и пока Инге оказывали там первую помощь, мама вызвала «скорую». Когда та приехала, сестра была уже без сознания, но еще жива. Артериальное давление приближалось к нулю, пульс не прослушивался. Подключили искусственное дыхание, пытались сделать массаж сердца, но, увы: с интервалом в две минуты она сделала два вдоха, и все…
А Воронина взяли через час в подъезде дома, где они жили с Ингой.
БЕГ ЗА СЛАВОЙ
За свою в общем-то недолгую спортивную карьеру Инга Артамонова завоевала четыре лавровых венка абсолютной чемпионки мира. Такого в конькобежном спорте ни до нее, ни после никому не удавалось и вряд ли в обозримом будущем удастся. Это достижение еще более потрясает, когда узнаешь, что в детстве у Инги обнаружили туберкулез, а уже во время активных занятий коньками она заработала язву, которая постоянно о себе напоминала, нарушая планы и выбивая из графика тренировок.
Вот две весьма характерные для понимания характера Инги записи в дневнике, которые показал мне Владимир Артамонов: «17 ноября 1963 года. Вчера вышла из больницы. Очень сильно болят ноги от долгого лежания. Просто не верю, что я на свободе. Очень хорошо быть здоровым человеком», «с 13 по 30 декабря 1963 года за 11 ледовых тренировок – 486 кругов – 194,5 км. Из них «быстрой работы» – 85 кругов – 35,5 км».
Она не сразу попала в конькобежный спорт. С двенадцати лет очень активно занималась греблей, стала чемпионкой страны среди девушек, выполнила норму мастера спорта, претендовала на место загребной в восьмерке сборной СССР, а потом… по собственному желанию поменяла специализацию. Увлекшись коньками, заняла в первом же своем официальном старте (а это было первенство МГС «Динамо») четвертое место в беге на 1000 метров и второе – на дистанции 5000 м, и с этого успеха начался ее стремительный бег по ледовой дорожке за всемирной славой. Дебют на чемпионате мира 1957 года в Финляндии абсолютная чемпионка страны отметила блестящей победой, а через год в Швеции повторила этот успех.
Рассказывает Владимир Артамонов:
Особенно нас порадовали успехи Инги в 1962 году. У нее перед этим пошла полоса неудач, связанная с невыразительным выступлением на высокогорных катках: сказывались большие в прошлом проблемы с легкими. И действительно, внизу бежит отлично, а поднявшись в горы, становится неузнаваемой. Не было привычной энергии в движениях, задыхалась. Кое-кто поспешил повесить на нее ярлык: дескать, не может Инга бегать на высокогорье. И вот в 1962 году, когда уже, казалось, нельзя было развеять этот пресловутый миф, она сделала то, что вообще трудно укладывалось в сознании. На чемпионате СССР, состоявшемся на высокогорном катке «Медео», Инга установила четыре (!) мировых рекорда, превысив прежнюю сумму в многоборье более чем на десять очков.
ЗАКАЗНОЕ УБИЙСТВО ИЛИ ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ВЕРСИЯ?
Бытовое преступление на почве ревности - так было классифицировано правоохранительными органами убийство знаменитой спортсменки, совершенное 4 января 1966 года около 13 часов. Приговор, вынесенный убийце, гласил: «Воронин, будучи в нетрезвом виде, из ревности и мести за отказ от продолжения супружеской жизни с ним совершил умышленное убийство своей жены Ворониной Инги, нанеся ей ножевое ранение, которое оказалось смертельным, в область сердца… На основании вышеизложенного судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда приговорила: Воронина Геннадия Андреевича признать виновным по ст. 103 УК РСФСР и определить ему по этому закону наказание в виде 10 лет лишения свободы с отбыванием первых пяти лет заключения в тюрьме и последующих пяти лет в исправительно-трудовой колонии усиленного режима».
Но спустя много лет Владимир Иванович Артамонов, добровольно взявший на себя обязанности биографа своей знаменитой сестры, выдвинул собственную версию убийства Инги, назвав его заказным, а Воронина лишь исполнителем «социального заказа». «А не заранее ли все срежиссировали? - спрашивает он прежде всего у самого себя и сам выдвигает доводы в пользу этого предположения: - Профессионалов такого рода в России всегда хватало. Кто-то, возможно, даже гордился «разработками», представленными руководству, и получил «премию». Согласитесь, слишком прозрачен намек, чтобы не понять, каких профессионалов имеет он в виду.
Однако, как это ни странно, фантастическая, на первый взгляд, версия перестает казаться таковой, когда начинаешь сопоставлять факты, анализировать события, предшествовавшие убийству и случившиеся после него. В то же время все это потеряло бы всякий смысл, если не рассказать об одной истории, стоившей, по версии Владимира Артамонова, его сестре жизни.
ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ
На чемпионате мира 1958 года в шведском городе Кристинехамне, где Инга выиграла свой второй титул абсолютной чемпионки мира, она, может быть, впервые в жизни… Хотел написать «влюбилась», но, наверное, правильнее все-таки будет сказать, «серьезно увлеклась мужчиной». Ее избранником стал работник оргкомитета чемпионата швед по имени Бенгт. А может быть, это он, как поговаривали, успешный бизнесмен и сын миллионера, увидел в русской красавице (комсомолке и спортсменке) свою судьбу, но как бы там ни было, между ними завязался роман, продлившийся, по счастливой случайности для обоих, в городе Бурленге, где Бенгт жил, а сборная СССР участвовала (после чемпионата) в показательных выступлениях.
В один из последних вечеров перед возвращением в Москву, когда команда организованно отправилась в кино, Инги недосчитались. Появилась она в отеле только под утро, объяснив свое отсутствие тем, что… каталась с Бенгтом на машине.
Тем, кто пожил в советские времена (не говоря уж о 50-х годах), нетрудно представить себе, что ожидало Ингу после этого проступка дома. Если бы не всемирная известность, фантастическая популярность в стране и титул двукратной чемпионки мира, не видать бы ей больше заграницы как своих ушей. Тем не менее на какое-то время Артамонову все-таки сделали невыездной (именно поэтому, как утверждают сейчас многие, она не попала на Белую Олимпиаду-60), сократили ежемесячную зарплату с 3000 рублей до 800, но все это были «семечки» по сравнению с серьезными проблемами, которые возникли у Инги с КГБ, настойчиво порекомендовавшим ей прекратить всяческие отношения с Бенгтом…
Существует красивая легенда о том, что якобы однажды кто-то из подруг мамы Инги Артамоновой видел на могиле ее дочери высокого интересного иностранца, который горько плакал, не стесняясь окружающих. Если Бенгт действительно приезжал на Ваганьково, то это была их вторая встреча после ночной автомобильной прогулки по Бурленгу, поскольку доподлинно известно, что в 1958 году Инга вняла советам работников Комитета государственной безопасности и через год вышла замуж за своего одноклубника - чемпиона мира на дистанции 500 метров Геннадия Воронина.
ДВОЕ ПОД ОДНОЙ «КРЫШЕЙ»
Так был ли Воронин, как предполагает Владимир Артамонов, человеком «с тройным дном», который, по тонкому расчету работников госбезопасности столь жестоко отомстил жене за ее решение оставить его и лишить тем самым полюбившейся безбедной и тунеядской жизни? Дать какой-то конкретный ответ на этот вопрос можно лишь в том случае, если найти ответы на множество других вопросов. Как, к примеру, случилось так, что в свое время Артамоновой и Воронину, людям на тот момент незнакомым, выделили по комнате в… двухкомнатной квартире престижного дома, построенного для сотрудников КГБ? Случай, согласитесь, почти невероятный! Правда, затем в своих показаниях по делу об убийстве Артамоновой председатель Московского городского совета «Динамо» Дерюгин утверждал, что это произошло по чистой случайности. Но есть еще и воспоминания тогдашнего заведующего отделом зимних видов спорта и секретаря партийной организации «Динамо»» Кузнецова, который считал, что кому-то надо было, чтобы эти молодые, не обремененные семьями и общими спортивными интересами люди жили вместе…
Кто потом регулярно подбрасывал анонимные записки в их почтовый ящик, в которых сообщал Геннадию о мифической супружеской неверности Инги? Кто надоумил находящегося под следствием Воронина придать совершенному им убийству политический окрас, выдвинув идею об измене родине, которую якобы собиралась совершить супруга? Вот, например, выдержка из материалов дела, написанных рукой Геннадия: «Кстати, я забыл отметить, что когда мне Инга в 1961 году рассказала об истории с миллионером, то я ей сказал: как же ты думала там остаться. Инга сказала, что она там осталась бы и выступала в соревнованиях за Швецию, была бы светской дамой, бывала бы на больших балах. Я ей сказал: как же ты могла бы выступить на соревнованиях против СССР. Она сказала, что ей наплевать на это, что ей хотелось бы жить очень хорошо и ни о чем не думать, что в СССР мало платили денег за первенства мира, что в СССР живешь скованно, а там бы, за границей, жила бы человеком… Никто бы ей не тыкал в лицо моралью. В этот период Инга говорила мне, что из-за этой ее истории с миллионером шведским, из-за того, что она прямо заявила об этом, ее вызывали в Комитет госбезопасности и беседовали с ней…».
На каком основании следователь московской прокуратуры заменил назначенную первоначально убийце 102-ю статью УК, предусматривавшую наказание вплоть до расстрела, на 103-ю (до 10 лет), а потом и вовсе хотел подвести дело под 104-ю (5 лет лишения свободы или исправительные работы до двух лет за преступление, совершенное в состоянии внезапно возникшего душевного волнения, вызванного оскорблениями)?
Почему через полтора месяца после оглашения приговора решением Верховного суда РСФСР Геннадию отменили пребывание в тюрьме, а уже в 1968 году и вовсе освободили из-под стражи и отбывания наказания (следующие три года он провел в свободном режиме, работая «на стройках народного хозяйства»)?
Почему, когда в Управление КГБ при Совете Министров СССР по городу Москве и Московской области поступил запрос по доносу тогдашнего врача сборной по конькобежному спорту следующего содержания: «В 1960 году наши мужчины поехали на чемпионат Европы в Швецию, и Инга с кем-то из них направила письмо Бенгту, в котором пишет ему, что она в феврале приедет в Норвегию на чемпионат мира, там останется и приедет к нему в Швецию», оттуда ответили: «Проверкой установлено, что органы КГБ данными о передаче Ингой Ворониной в 1960 году советским спортсменам, выезжавшим за границу, письма для шведского гражданина по имени Бенгт и о переписке с этим гражданином не располагают»?
СТАКАН ВОДКИ И ЦИСТЕРНА С КИСЛОТОЙ
«Геннадий Воронин исчез в мордовских лагерях… В ходе следствия он рассказал о грандиозных махинациях в Спорткомитете СССР, коррупции, взяточничестве, воровстве, развращении несовершеннолетних спортсменок. При этом назывались высокие имена вплоть до работников ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС. Осужденный к 10 годам лишения свободы, Воронин через полгода в буквальном смысле растворился в одном из потьминских лагерей - по приказу спортивной мафии уголовники бросили его в цистерну с соляной кислотой…». В этой выдержке из книги Фридриха Незнанского и Эдуарда Тополя «Журналист для Брежнева, или Смертельные игры» столько же правды, сколько и в вышеупомянутом доносе. Геннадий Воронин жив до сих пор, «растворился» где-то в просторах Нижегородской области. Случайно встретивший его однажды вице-чемпион Европы по конькобежному спорту Юрий Юмашев рассказал, что к нему подошел маленький лысый старичок со стаканом: «Давай выпьем за все хорошее…». Я в тот момент подумал, что не жилец он уже, жалкий, опустившийся… А ведь кого убил!..»
ПОСТСКРИПТУМ
Тридцать лет назад известный советский кинорежиссер Владимир Чеботарев (автор картины «Человек-амфибия») снял фильм «Цена быстрых секунд», в основу которого легла судьба Инги Артамоновой. Сценарий его переписывался несколько раз, поскольку авторы никак не могли уяснить, что «в СССР спортсмен спортсмена не убивает, и тем более муж - жену».
Роль Инги исполнила ведущая актриса Театра Вахтангова Валентина Малявина, которая впоследствии была осуждена (говорят, несправедливо) по обвинению… в убийстве своего мужа…
ДОСЛОВНО
«Я сидел за спиной Воронина и вдруг увидел, как он, чуть отклонившись влево, резко выбросил вперед правую руку (нож, я уверен, был приготовлен заранее и спрятан в правом рукаве пиджака). И в следующую секунду по ушам резанул вскрик Инги: «Ой, мама, сердце!..»
Владимир АРТАМОНОВ
ИЗ ДОСЬЕ «СОВЕТСКОГО СПОРТА»
Артамонова Инга Григорьевна.
Лучшая советская конькобежка 60-х годов. Родилась 29 августа 1936 года в Москве. Заслуженный мастер спорта. «Динамо» (Москва). Чемпионка мира-1957 (207,500 очка в многоборье), 1958 (208,483), 1962 (204,683), 1965 (198,583). Серебряный призер чемпионатов мира-1963 (194,934) и 1964 (196, 733). Чемпионка СССР 1956, 1958, 1962 - 1964 гг. в многоборье. Девятнадцатикратная чемпионка СССР 1956-1959, 1961-1965 гг. на разных дистанциях. Рекордсменка мира в 1956-1958, 1962-1967 годах. Установила мировые рекорды в многоборье: 206,016 очка (1956), 189,033 (1962) и на дистанциях: 500 м - 44,9 (1962), 1500 м - 2.19,0 (1962), 3000 м - 5.06,0 (1962).
Инга была настоящим человеком. То, что она сделала в спорте, не перестанет волновать умы болельщиков и спортивных ученых. Вот это останется, как в сказке. Инга Артамонова совершила подвиг: девочка, семь лет проболевшая туберкулезом, стала мастером спорта по академической гребле, четырехкратной чемпионкой мира по конькам, превысила более десяти мировых рекордов, двадцать семь раз побеждала на отдельных дистанциях чемпионатов страны. Но разве эта сухая арифметика расскажет об Инге красноречиво? Нет, конечно.
АРТАМОНОВА (ВОРОНИНА) Инга Григорьевна родилась в 1936 году в Москве. Советская спортсменка (Конькобежный спорт), заслуженный мастер спорта. Чемпионка СССР и мира.
1957 год. Чемпионат мира. Финляндия. Все участницы состязаний закончили соревнования, сняли коньки, стали просто зрителями. А Артамоновой предстояло проехать еще одну дистанцию - круг почета с лавровым венком.
Этот круг - одно из самых незабываемых впечатлений в жизни. Пятая дистанция - красивая, приятная. Чемпионка мира, единственная из всех спортсменок, выступает не на четырех, на пяти дистанциях. И о том, кто именно выступает на этой пятой дистанции, узнают в самую последнюю минуту.
Медленно катилась Инга по стадиону. Сверху, со снежных трибун, к ее ногам летели цветы. Финны ликовали и кричали русское слово: «Здо-ро-во!»
Инга бежала этот круг, и слезы счастья, прозрачные, сверкая в лучах прожекторов, катились по щекам.
Зрители требовали еще и еще раз прокатиться по стадиону.
Но не успела она сделать и нескольких шагов, как заметила, что трибуны стали опускаться, а болельщики скатываться по снежным валикам вниз. Они бросились к чемпионке - тысячи людей, мужчины, женщины, дети...
Пришлось остановиться. В ту же секунду сотни рук потянулись к Инге - и не успела она ничего сообразить, как очутилась в невесомости, подброшенная вверх этими руками. Лавровый венок упал вниз. Его подхватили и тоже стали качать. И чемпионку, и венок!
Как ее вынесли с катка, она не помнит. Примерно через полчаса в дверь постучали. Вошел высокий мужчина и, картавя, сказал по-русски:
Мы немного порадовались. Ваш венок разобрали на сувениры. Теперь тысячи людей на всю жизнь сохранят память о вашей победе... Извините...
С этими словами он положил на раскладушку венок. Вернее то, что осталось от венка - веник с семью листочками.
Так и не пришлось Инге подержать в руках тот венок из благородного лавра. Римма Жукова успокаивала чемпионку:
Не переживай: у тебя будет еще не один такой трофей. Поверь мне.
Артамонова верила...
Она завоевала четыре лавровых венка. Столько, смею утверждать, никто из советских конькобежек в XX веке уже не получит. Венков - а значит, и побед - могло быть больше, но в двадцать один год - в самый расцвет - туберкулез, подкравшийся к чемпионке мира, выводит ее из борьбы. Уходили годы. Лучшие годы. Ингу уже списывали со счетов, не видя оснований для успехов. Никто в нее не верил. И лишь она одна, гордая и непреклонная, забывала о болезнях и неприятностях, уверенно работала для будущего. А в 1962 году на Медео она завоевала пять золотых медалей чемпионки страны - на всех дистанциях и в многоборье, установила четыре мировых рекорда. Причем побила их на высокогорном катке, бежать на котором ей было особенно трудно - сказывались больные легкие. И все же Инга совершила свой подвиг - многие из ее мировых рекордов держались пять-семь лет! Но она об этом не знала. Ее уже не было в живых...
Не проиграв ни одного старта в 1962 году, Инга Артамонова стала в третий раз чемпионкой мира. Она как бы вернулась в спортивную юность и на время забыла о болезни. Инга мечтала выступить на Олимпиаде-64 в Инсбруке, но... високосные годы всегда были несчастливыми для «ледовой королевы». В 1964 году острый приступ язвы вывел Ингу из строя. Полтора месяца в разгар сезона провела она в больнице. Доктора советовали Инге прекратить занятия спортом, но если бы она поддалась на уговоры, то изменила бы себе - перестала быть Ингой! И Артамонова продолжала выступать.
Високосный год стал для нее проверкой. Пусть жестокой, обидной, но проверкой на прочность жизнеутверждения. Через год - в 1965-м ей вновь не было на планете равных. Казалось, она ехала в финский город Оулу, чтобы на первенстве мира формально закрепить за собой право именоваться сильнейшей, быстрейшей. В четвертый раз!
В день приезда нашей команды в Оулу стоял двадцатиградусный мороз. Девушки, закутанные в пуховые платки и меховые шапки, из гостиницы первым делом побежали на каток. Но вход на стадион был закрыт. Что делать? Инга Артамонова вспомнила свое озорное детство на Петровке и предложила молодым подругам... перелезть через забор. Те согласились.
Лед был словно стеклянный. Коньки за него не цеплялись. Инга подумала, что у нее просто-напросто тупые коньки, наклонилась, чтобы проверить лезвия и... в это время на полном ходу врезалась в скамейку. Как она не сломала голень, остается загадкой.
Подруги помогли ей добраться до гостиницы «Арина». Два дня перед стартом пришлось провести в постели. Вот тебе и «формально закрепить за собой право именоваться быстрейшей»!
Газеты разных стран, выдвигая предположения перед чемпионатом, единодушно отвели Артамоновой место абсолютной победительницы. Один из финских журналистов рассказывал, что их редакция уже имела очерк об Инге с названием «Четырежды непобежденная», в котором подробно описывались будущие соревнования. Было рассказано все, вплоть до мельчайших подробностей. Точнее - предугадано, сфантазировано. Не были проставлены только результаты.
Жребий был явно не в пользу Инги - на всех четырех дистанциях ей приходилось бежать в первой паре, прокладывать дорогу остальным, давать им в руки графики.
Все свои силы она вложила в первую дистанцию - решила сразу же ошеломить соперниц.
Трудно передать, что она почувствовала после первой победы. "Радость? Бесспорно. Но еще и самоуспокоенность. Она поддалась на удочку, решила, что победа уже гарантирована.
И за эту успокоенность моментально поплатилась поражением на полуторке - дистанции, которая всегда считалась ее, где она установила один из лучших своих мировых рекордов. Артамонова проиграла Вале Стениной. Это, однако, не очень смущало. Вале не страшно было проигрывать, она же подруга по сборной. А вот то, что впереди оказались голландка Стин Кайзер и кореянка Пил Хва Хан, тревожило.
И хотя Артамонова оставалась по сумме двух дистанций на первом месте, тревожное состояние не оставляло ее всю ночь. Она не боялась, просто была бдительна... Такое обостренное чувство особенно помогло ей в воскресенье - второй и решающий день чемпионата.
Снова она открывала забеги. На этот раз в паре с ней стартовала двадцатишестилетняя машинистка из голландского города Дельф Стин Кайзер. Эта девушка накануне сумела выиграть у Инги и теперь снова стремилась опередить прославленную москвичку в забеге.
Инге досталась внутренняя дорожка. Значит, два поворота она могла идти против ветра. И оба этих поворота малые. Борьба шла только первые полкруга. А затем Инга убежала от «летучей голландки» на тридцать метров...
От того, как выступит Валентина Стенина на тысяче метров, зависела не только прописка лаврового венка - Москва или Свердловск. В случае удачи Стенина тоже становилась трехкратной чемпионкой мира, как и Инга. А Артамонова при счастливом стечении обстоятельств действительно уезжала бы из Финляндии «четырежды непобежденной».
Стенина бежала стремительно, но на финише секундомеры зафиксировали результат почти на две секунды слабее, чем у Инги. На последней же дистанции Артамонова летела словно на крыльях; она не сомневалась в успехе.
А потом была высшая ступенька пьедестала почета. Счастливая улыбка. Ее, Ингина, улыбка. Та самая, за которую ее любили на всех катках планеты.
В тот вечер я позвонил в отель «Арину»: «Как себя чувствуешь? О чем думаешь? Ведь все главное уже свершилось...»
Инга не скрывала радости:
Свершилось! Я стала в четвертый раз абсолютной чемпионкой мира. Ни одному спортсмену после войны, когда коньки стали по-настоящему массовым видом спорта, не удалось добиться того, что выпало на мою долю.
Запиши, - говорил я ей, - запиши все, что ты чувствуешь, о чем думаешь, чтобы твои личные впечатления не стерлись газетными оценками, не подменили друг друга.
В Москве она показала мне листочки, исписанные темной северной ночью в «Арине»: «Не верится! Вбегаю в раздевалку, меня окружают мальчишки, просят значки и автографы. «Ну ты понимаешь, что снова стала сильнейшей?» - спрашивают подруги. Ой, девчонки, я так рада. И за нас за всех. Снова с победой на родную землю! С победой!
Печально подмигивало мне северное сияние, вспыхнувшее над студеным северным морем. У меня хорошее настроение - получила много телеграмм от знакомых и незнакомых, но дорогих мне людей.
Я не нахожу себе места от счастья. Брожу по комнате, мечтаю о рассвете, который вольется в окно гостиницы, заскользит по подушке, разбудит меня, чтобы сказать:
«Эта вершина - не последняя, Инга! Восхождение не кончилось - впереди еще целая жизнь!»
Но эта вершина оказалась последней. Инга трагически погибла, не дожив до 30 лет (ее убил муж Геннадий Воронин).
Еще и еще раз думаю о ней, вспоминаю ее...
Она была полна обаяния и человеческой нежности. Сказать о ней, что она была хорошим человеком - значит, ничего не сказать. Инга была настоящим человеком. То, что она сделала в спорте, не перестанет волновать умы болельщиков и спортивных ученых. Вот это останется, как в сказке. Инга Артамонова совершила подвиг: девочка, семь лет проболевшая туберкулезом, стала мастером спорта по академической гребле, четырехкратной чемпионкой мира по конькам, превысила более десяти мировых рекордов, двадцать семь раз побеждала на отдельных дистанциях чемпионатов страны. Но разве эта сухая арифметика расскажет об Инге красноречиво? Нет, конечно.
Инга была веселым и остроумным собеседником. Познания ее в литературе и различных областях культуры были и впрямь замечательны. Она была неофициальной чемпионкой среди чемпионок по вязанию. В 1965 году выиграла в Кирове приз по танцам, слыла искусным кулинаром. Инга отлично рисовала - в детстве даже мечтала быть архитектором или модельером, владела английским языком... И вот - трагическая гибель.
Она умирала недолго - всего несколько минут. И, почувствовав, что умирает, Инга не могла смириться, что не увидит пусть в последний раз серого и водянистого московского неба, не простится с зимой. Она побежала по лестнице. Но не успела...
И когда тысячи москвичей провожали в последний путь свою чемпионку, в Москве ударили первые морозы. Зима пришла проститься с Ингой...
И шел снег, снег, снег...
Загрузка...
